-------------------
-------------------
В молитве перед причастием есть такие слова: «Божественную же пия Кровь ко общению, первее примирися тя опечалившим», то есть перед тем, как приступить к таинству причащения следует примириться с теми, кого обидел, испросив у них прощение.
В святом Евангелии читаем: «Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой» (Мф. 5, 23-24).
Ведь, как говорил преподобный Макарий Оптинский: «Одно слово “прости” с сердечным сознанием попаляет врагов и мир дарует».
Задача каждого христианина, как учил преподобный Варсонофий Оптинский, «стремиться к Богу, Небу, к Востоку. Но должны видеть свои грехи и немощи, исповедуя себя первыми из грешников, видя себя ниже всех и всех над собою. А это-то и трудно. Все мы норовим замечать за другими: вот он в чем слаб, а я нет, я паинька, я лучше его – и так над всеми… С этим надо бороться. Тяжела эта борьба, но без нее нельзя узреть Бога».
Чтобы испросить прощение у обидчика, необходимо внутреннее понуждение и борьба со своей самостью и гордостью. Преподобный Анатолий Оптинский отмечал: «Прощения просить трудно тому, кто горд. Диавол тоже не умеет и не любит просить прощения».
Преподобный Амвросий Оптинский писал: «…В духовной жизни вещь весьма хорошая вовремя благоразумно объясниться, вовремя попросить прощения, чтобы и свою душу умиротворить, и другим подать повод к тому же. – Не вотще сказано в псалмах: “взыщи мира и пожени и”» (Пс. 33, 15)
На всю жизнь запомнила монахиня Анна (Леонтьева) урок, который преподал ей, тогда еще совсем маленькой девочке, старец Макарий.
«Девочкой лет 12-ти была я у старца батюшки о. Леонида, и он послал меня исповедаться к батюшке о. Макарию. Пришла я в церковь, где он исповедал людей; а мать моя, со мной пришедшая, осталась на паперти церковной. Батюшка меня спросил:
– Прощалась ли ты со своей матерью?
Я ответила, что нет, да и не знаю, как надо прощаться.
– Пойдем, – сказал батюшка, – я покажу тебе, как.
Повел меня на паперть и заставил три раза матери в ноги поклониться. Очень не хотелось мне кланяться, потому что там много народу было. А батюшка смеется и приговаривает:
– У нас нос-то кверху смотрит; а вот мы его и нагнем.
Матери же моей сделал выговор, что не учит меня просить пред исповедью прощения, и только тогда стал меня исповедовать».
Чем чаще будем испрашивать прощение, тем этот навык все более будет укореняться в нашем сердце и крепнуть. Как писал преподобный Антоний Оптинский: «Что совестно просить прощения, это от непривычки. А когда в этом делании обыкнет человек, то ему в ноги поклониться публично, тоже что орех разгрызть».
Однако, как и в любом деле, здесь следует иметь рассуждение. Преподобный Макарий Оптинский пояснял: «На вопрос, просить ли прощения у тех, кому сделаешь какую-нибудь неприятность. Когда попросишь, то из этого выходят насмешки и острые слова, которым опасаешься подвергнуться. – Надо иметь рассуждение и рассматривать людей и случаи, расположение первых и важность последних. Если кто-либо оскорблен тобой и знаешь, что он с любовью примет твое извинение, то можешь просить прощения, а особо когда резко оскорблен тобой. Но этого невозможно сделать, пока не сознаешь внутренне своей вины и обвинишь себя. А если знаешь, что те лица, которых ты оскорбила, примут извинение твое с насмешкой, то и не нужно перед ними извиняться, а обвинить себя в сердце своем и мысленно просить у них прощения, тем надо и успокаиваться».
Также подробно писал преподобный Иосиф: «Пишете, что у Смирновской просите прощения, а она говорит:
– Вот сама же виновата, потому и просит у меня прощения.
В таком случае советую Вам не кланяться ей и не просить у нее прощения, ибо это служит к ее душевному вреду. А вместо сего, когда идти на исповедь, помолитесь за нее такою молитвою: „Спаси, Господи, и помилуй рабу Твою, монахиню Анну, и ее ради святых молитв помилуй и меня, грешную“. Затем мысленно простите ей, чем она Вас обидела, и со смирением и самоукорением приступайте к Св. Таинам».
По советам оптинских старцев понудим себя внимательно подготовиться к церковному таинству причастия, спросив по христианскому обычаю прощение у тех, кого мы обидели. Как писал преподобный Иосиф: «Будешь себя винить да прощение просить, то и мирна будешь».
«Это было в наше время, в 1941 году, в годы Великой Отечественной войны. В деревне недалеко от Сергиева Посада жила благочестивая семья. Сын — Сергей окончил десять классов и размышлял, куда пойти дальше учиться. Но в июне началась война, и его призвали в армию. Мать, провожая Сергея на фронт, благословила его крестиком и сказала: “Смотри, сынок, не снимай крестика с себя, он тебя спасет от смерти”, — перекрестила, и сын уехал. Повезли ребят на фронт не подготовленных, и в первом же бою все, кого не убили, попали в плен. Среди пленников оказался и Сережа.
Выстроили солдатиков и приказали: “Командиры и коммунисты, два шага вперед из строя!” Никто не вышел. Тогда скомандовали: “Каждый второй — два шага вперед!” Среди вторых первым оказался Сережа. К нему первому и подошел немецкий офицер и рванул гимнастерку. Пуговицы оторвались, выпал крестик. Немецкий офицер ошеломленно посмотрел и начал у всех вторых таким же образом расстегивать гимнастерки. Но ни у кого крестика больше не оказалось. Он и говорит Сереже: “Ты есть христианин, а они есть коммунисты?” Юноша отвечает на это: “Я уверен, что ты не коммунист, но на тебе ведь тоже нет креста” — “О, да!” — ответил немец. Никого на этот раз не расстреляли, всех увезли в лагерь.
В лагере военнопленных почти не кормили, а кто уже не вставал от голода, отвозили в место, называемое “Долиною смерти”. Туда при наступлении темноты приходил палач и добивал едва живых людей.
Однажды в барак прибыло пополнение, привезли новых русских военнопленных. Вошли они в барак и стали расспрашивать, кто откуда, разыскивая земляков. Один пожилой военнопленный спрашивал, есть ли москвичи. Сережа отозвался и сказал, что он живет в селе недалеко от Сергиева Посада. Обрадовался вновь прибывший и спросил: “А чей же ты будешь? — И я оттуда же”. Сережа ответил, кто его родители. Человек радостно сказал: “Я ведь с твоим отцом в Гражданскую воевал. А знаешь ли ты, какой сегодня день? Ведь сегодня память преподобного Сергия Радонежского. Значит, мы с тобой, Сережа, сегодня именинники. А у меня и угощение есть”, — и вынул из кармана три сырых свеклы. Разрезал — по ломтику на всех.
После этой сырой свеклы у Сережи открылся понос, и он скоро совсем слег. Через несколько дней его отнесли в “Долину смерти”. Впоследствии Сергей так рассказывал об этом: “Лежу и гляжу в небо. Нет у меня ни страха смерти, ни жалости к себе: я будто живой труп — настолько мне все безразлично. Вдруг подходит мужчина, поляк. Подошел молча. Я смотрю на него. Он, как и когда-то немец, рванул ворот гимнастерки, и на его руку выпал крестик. Он даже руку отдернул, а другую, занесенную с ножом, опустил. Постоял, подумал, и молча ушел. Когда совсем стемнело, пришел он со своей женой, положили меня на какое-то полотно и потащили. Притащили к себе домой и три месяца выхаживали, как своего сына. Когда я совсем окреп, меня перевели через линию фронта, к русским. И вновь я попал на передовую. Когда война закончилась, пришел к Тому, Кто меня провел живым через все фронтовые дороги и опасности... "
…Часто бывал в ночных дозорах – в белом маскхалате на сорокаградусном морозе и молил Бога, чтобы не встретились вражеские разведчики, чтобы никого не зарезать. В ночное время разрешалось действовать только холодным оружием, чтобы выстрелами не вызвать затяжного ночного боя. Зарезанный по своей смерти начинал преследовать зарезавшего. Бог избавил меня от этого страшного искушения. Война была настолько страшной, что я дал слово Богу, что если в этой страшной битве выживу, то обязательно уйду в монастырь.
…Представьте себе: идет жестокий бой, на нашу передовую лезут, сминая все на своем пути, немецкие танки, и вот в этом кромешном аду я вдруг вижу, как наш батальонный комиссар сорвал с головы каску, рухнул на колени и стал… молиться Богу. Да-да, плача, он бормотал полузабытые с детства слова молитвы, прося у Всевышнего, которого он еще вчера третировал, пощады и спасения. И понял я тогда: у каждого человека в душе Бог, к которому он когда-нибудь да придет».
Источник: «Архимандрит Алипий. Человек. Художник. Воин. Игумен.»
Автор-составитель: Савва Ямщиков при участии Владимира Студеникина.
Москва 2004 г.